Пересмотрел фильм «Праздник ожидания праздника» — художественный фильм, Грузия-фильм, 1989 года. Телесериал. Снят по мотивам рассказов Фазиля Искандера. Когда-то он мелькал по телевизору и я не обратил на него особого внимания. Когда снимали фильм, я как раз вернулся из армии. Сюжет:
В довоенные годы в Сухуми в семье своей тетушки живёт Чик — шаловливый, но умный и добрый мальчик. Дни его заполнены делами, учёбой, прогулками с друзьями, а иногда и стычками с ребятами соседнего двора. От внимательного взора мальчика не укрываются и проблемы взрослых. Чуткий сердцем Чик невольно страдает, когда видит несправедливость и жестокость.
В целом — неплохо, если бы не два «но». Это надоедливая монотонная музыка и неудавшаяся роль тетушки Чика. Возможно, впоследствии трагически погибшая актриса Вера Ивлева и должна была играть именно так, но у меня в моём представлении другая тётушка.
Кроме того — ощущается недосказанность и безусловно — книга намного интересней. Есть несоответствия в кино, например, кадр где хозяйка предлагает инжир…до этого они ели мушмулу — не совпадает по времени года. Но это мелочи. Понятно, что в фильм не встроишь всё, что снято по мотивам, но это какой-то урезанный Искандер получился. Нику почему-то назвали Ликой. Удачны только сумасшедший дядя Коля, сам Чик и уголовник Мотя. Чика замечательно сыграл Тамаз Бокерия — к сожалению, не нашёл о нём информации/ Шикарный бандит Мотя — актёр Владимир Антоник
На фото Гия Абесалашвили — дядя Чика
Милиционер колоритен и хитёр по-милиционерски. Явный карьерист, родом из какого-нибудь села, но в душе большой друг всех вождей, самого Совнаркома, а в перспективе — возможно бдительный контрразведчик. Не знаю, кто его играл, но такая эпизодическая роль актёру явно удалась:
— Ты что — не знаешь, что за здание стоит?
— Нет…
— Это Совнарком!
— Ну и пусть стоит — мы ему не мешаем!
— Но в Батуми — граница! Шпионы ходят по стране…
Что действительно порадовало — это моя школа и несколько кадров возле неё, там где видно Благовещенский церковный собор. «Церковь», как мы её называли.
Про церковь у меня есть отдельная тема — вот она Но у нас сейчас будет рассказ про мою школу. Раньше она была такой:
Гипсового трубача у нас только не было:
Лестница, по которой Чик ведет дядю Колю на самом деле вела в учительскую. С этого самого балкона директор школы Ирина Левановна Тужба объявила о смерти Брежнева. Помню как мы заорали «Ура!», когда сказали что занятия отменяются.
Школьный двор — он тот же, откуда я ушел много лет тому назад. Перед школой мы занимались физкультурой и бегали на переменах, а за зданием был туалет, где отдельные несознательные школьники тайком курили. Таких отлавливали учителя.
Долгое время школа приходила в полный упадок и разрушение и выглядела плохо
Первый этаж справа с листьями — мой класс:
Но её всё же восстановили и теперь она называется школой имени Воронова. История дважды сгоревшей школы и её ремонта в Спутнике
По сути от здания остался только фасад и балкон, всё остальное перестроили.
Возможно, логичней было бы, наверное, назвать школу именем Фазиля Искандера. Неподалеку находится дом-музей Фазиля Искандера
Хотя в этой школе учился и Лаврентий Берия. А в моё время школа носила звание имени Сергей Мироновича Кирова. Такие дела.
Хотелось бы добавить следующее — из блога «Другое кино«:
А теперь о том, что — не то что не понравилось — вызвало недоумение. Фильм вышел в 89 году — уже можно было перенести на экран всё, что Искандер когда-то отважился написать. И фильм, казалось бы, всё время подводит к эпизодам, которых ожидаешь… нет, не как праздник, а как необходимое, неизбежное описание того фона, на котором происходят события детской жизни. Метафорой чего у Искандера является человек с телегой, который бродит по городу и отправляет собак на живодёрню. В любую минуту он может забрать и Белочку — любимую собаку Чика.
Чик — не сирота, у него есть мама, разлучённая с отцом Чика, депортированным в Иран. Но мама в фильме даже не появляется. В одном из рассказов сестра Чика вдруг расплакалась, когда соседский мальчик вбежал во двор с криком: «Ура, папа приехал!» — в фильме есть эта фраза, но нет плачущей сестры. В другом рассказе есть девочка Ника, которая нравится Чику. Искандер прекрасно, как, наверное, никто другой, описывает пробуждающуюся детскую чувственность («химию» — скажут мои современники), когда Чик и Ника дерутся из-за пистонов для игрушечного пистолета. В фильме этого нет.
Нет и другого, чего я ждал. Отец Ники, Пата Патарая, был солистом танцевального ансамбля, которому покровительствовал абхазский руководитель, любимец Сталина Нестор Лакоба. Сталин и сам, когда приезжал в Абхазию, восхищался этим ансамблем. (Об этом — в рассказе и фильме «Пиры Валтазара»). Теперь Лакоба уничожен, арестован и отец Ники, девочке говорят, что отец в командировке, но Чик из разговоров взрослых знает, что с отцом. И вот в рассказе девочка ставит пластинку с записью выступления танцоров, в которой различает, среди прочих, шаги отца. Чик не может понять, как она их распознаёт, а она отвечает: «Ну что ты, у папы особый шаг — чистый, лёгкий». Поразительно, но в фильме Чик приходит к Нике домой и она ставит пластинку… с записью модного тогда танго. Правда, в фильме есть слабый намёк: Ника говорит, что была с папой в Батуме, а кто-то из детей отвечает: «Ты нам о своём отце все уши прожужжала». Дальше, по рассказу, дети идут в «великий поход за мастикой» и встречают женщину, которая, глядя на Нику, говорит: «Уж не это ли дочь Пата Патарая? Бедный Пата…». Чик делает этой женщине страшные глаза, а Ника, которая уже о чём-то догадывается, спрашивает Чика: «Неужели мой папа никогда не приедет?». В фильме женщина предлагает детям попробовать инжир из её сада.
Наверное, всему этому есть объяснение. Может быть, фильм начали снимать задолго до 89 года, потом Искандер впал в немилость, потом фильм, наконец, выпустили но исправить его уже было невозможно. А может быть, режиссёр просто решил не портить детям праздник.
